— Дорогая, что с тобой?

Нэнси моргнула и, вернувшись в реальный мир, поняла, что он уже давно наблюдает за ней. Его лицо выглядело встревоженным. Ей захотелось прижаться к нему, поцеловать, забыть хотя бы на мгновение о происшедшем. Но это лишь только на время отодвинет жестокую действительность. Девушка выдавала улыбку, даже не подозревая, насколько она получилась вымученной.

— Уже поздно. Пора вставать, а то мы опоздаем на работу.

Нэнси нашла прекрасную причину, чтобы увернуться от ответа, но, несмотря на улыбку. Дон понял, что что-то не так. Конечно, надо было не отпускать ее и добиться хоть каких-то объяснений, но уже слишком поздно, и впереди у них тяжелый день. Ему придется сначала подбросить Нэнси на службу, потом поехать с Труди в школу и договориться насчет учебы.

— Вечером поговорим, — растягивая слова, задумчиво проговорил Конихан, глядя, как Нэнси, словно боясь дальнейших расспросов, быстро соскользнула с кровати.

В департаменте царила обычная утренняя суета, но Нэнси не видела и не слышала ничего вокруг себя. Прошло всего несколько минут, как они расстались с Доном, а ей уже не хватало его. Точно! Она влюбилась в него! — удрученно решила девушка, все еще пытаясь сопротивляться. Боже, ну зачем ей эта головная боль! Да, нужно собраться с мыслями, все обдумать и решительно подавить в себе непонятно откуда взявшееся чувство. Но как? Это невозможно, пока она живет у него в доме и даже спит в его постели. Какие уж тут трезвые мысли, когда едва он подходит к ней, как внутри у нее начинает все пульсировать.

Занятая своими размышлениями, Нэнси подошла к ящику для почты и увидела там черную магнитофонную кассету. Несколько растерявшись неожиданному посланию, девушка быстро принялась убеждать себя, что нет причин для тревоги. Кассету мог оставить здесь кто угодно, вплоть до Уилсона, который, зная ее привязанность к джазу, порой делал ей маленькие сюрпризы. А может, это вчерашняя кассета, возвращенная из лаборатории?

Нет, нечего себя обманывать. Это еще одна кассета преступника. В смятении девушка бросилась к входу и взволнованно обратилась к стоявшему на посту Тиму Кейро:

— Тим, в моем ящике для почты какая-то кассета…

Тот недоуменно посмотрел на нее.

— Да, а что в этом особенного? Она разве не твоя? На ней же указано твое имя.

— Все так, но ты не можешь сказать, кто оставил ее? Я не ожидала ни от кого…

— Крутился здесь какой-то тип, назвавший себя Сэмом Лоренсом. Хотя знаешь, здесь было столько народу, что я мог чего-то и не заметить, — не дослушав, перебил ее Тим, не имея времени на переговоры.

Нэнси рассеянно поблагодарила его и вернулась к ящику для почты. Убеждая себя не делать из мухи слона, она раздраженно вынула из ящика кассету и всю остальную почту и направилась в кабинет. Ее распирало любопытство. Однако намеренно проигнорировав порыв немедленно, не откладывая, прослушать запись, девушка включила автоответчик и прослушала поступившие телефонные сообщения. Затем открыла картотеку и поработала с ней, расшторила окна и полила цветы, стоявшие на подоконнике. Только выполнив всю каждодневную рутинную работу, Нэнси уселась за свой стол и вставила кассету в магнитофон…

— Извини, Нэнси, я вчера опоздал… — услышала она голос насильника, холодный, отталкивающий и бесконечно самоуверенный. В одно мгновение девушка побелела как полотно. — Я не собирался грубо обходиться с тобой, там, на глазах у всех. Но ты сама подтолкнула меня к этому, Нэнси. Ты же знаешь. Если у тебя появились синяки, то вини в них только себя.

Ее охватил ужас. Нет! Уставившись на плейер, Нэнси покачала головой, отказываясь воспринимать услышанное. Наверное, она что-то недопоняла. Порывисто нажав на кнопку перемотки, она решила прослушать запись еще раз. Но ничего не изменилось.

Внезапно преступник, отбросив британский акцент, заговорил голосом Фрэди Уипла.

— Одно слово, и я стреляю, леди, — в точности повторил он свою вчерашнюю роль. — Открой кассу. Быстро! — насмехался он. — Так я должен был сказать, Нэнси? Конечно, для тебя я оказался не лучшим актером, но, согласись, свою роль Я сыграл превосходно.

Да, это действительно Фрэди Уипл, его интонация, его слова. Маньяк не мог увидеть вчерашнюю съемку и просто сымитировать Уипла — о ней знала только ограниченная группа людей. Значит, он был там, разговаривал с ней, дотрагивался до нее.

— О Боже!

Словно услышав ее испуганный шепот, он торжествующе рассмеялся.

— А в следующий раз будет еще интересней, Нэнси, — пообещал он невинным голосом Фрэди Уипла. — Только тогда вокруг не будет зрителей, всего-навсего ты и я. Это наступит очень скоро…

Запись резко оборвалась, но слова угрозы еще долго, словно преследуя, эхом раздавались в ушах Нэнси. Перед глазами всплыла картина последних съемок. Значит, Фрэди Уипл на самом деле и есть неуловимый преступник, который к тому же не побоялся сегодня утром явиться в полицейский департамент. Ее бросило в дрожь. Испуганная, она подхватила кассету и побежала.

Влетев в следственный отдел, Нэнси увидела Фила, заваленного огромным ворохом бумаг. Подняв глаза, он без слов понял, что что-то случилось.

— Что? Что такое?

— Где… Дон? — запыхавшись спросила бледная как мел девушка.

— Он звонил. Сказал, что записывает дочку в школу. Разве вы не знаете? Мне казалось, вы живете у него.

Господи, как она могла забыть? От волнения у нее закружилась голова.

— Да, я забыла…

Нэнси закачалась, и Фил подскочил к ней.

— Вам нехорошо? Сядьте, а то упадете. — Он придвинул стул и бережно усадил ее. Вынимая из ее рук кассету, он заметил, что у нее дрожат колени. — Вдохните несколько раз и попробуйте расслабиться. — Наклонившись над ней, детектив взял ее руки в свои и потер их. — Боже, да они ледяные! Налить вам кофе? Он еще горячий. Подождите секунду, я принесу вам чашечку.

Он пошел к кофеварке, работавшей все двадцать четыре часа в сутки, и через секунду вернулся с большой кружкой.

— Вот, выпейте. Я добавил туда сахару и сливок, чтобы вам не показалось очень горько. Нэнси отглотнула и сморщилась.

— Кошмар! Коллинз засмеялся.

— Да, немножко крепкий, но зато в нем много кофеина — мертвого поднимет. Пейте.

Нэнси без всякой охоты сделала еще один глоток и протянула ему назад кружку.

— Мне правда намного лучше.

Фил только усмехнулся и поставил едва отпитый кофе на стол Дона. Она была все так же бледна, пальцы дрожали. Ему ни разу не приходилось видеть крестницу шефа в таком возбужденном состоянии.

Усевшись за стол, он хмуро взглянул на нее.

— Хорошо, ну так что все-таки случилось? — спросил он и посмотрел на кассету. — Неужели еще одно послание от насильника?

Нэнси кивнула.

— Я достала ее утром из ящика для почты. Думаю, он сам положил ее туда. — Ее пальцы не просто дрожали — они тряслись. — Он был вчера на съемках.., актером. Дотрагивался до меня. — В ее глазах мелькнуло отвращение. — Он говорит с такой уверенностью, словно ничего не боится. — Она засмеялась болезненно-истерическим смехом. — Конечно, ничего не боится! Ему даже удалось пробраться незамеченным в здание департамента полиции! Что ему мешает подняться по лестнице и выследить меня? Он уже доказал, что никогда не блефует. Он мог с таким же успехом проскользнуть в мой кабинет, закрыть дверь, и никому бы в голову не пришло интересоваться, что со мной там происходит.

— Черт, а ведь мог! — согласился Коллинз, вскочив со стула. — Он что, тронутый…

— Что, черт возьми, здесь происходит? — неожиданно прогремел голос Конихана. Они обернулись и увидели вошедшего в кабинет Дона. Заметив необычное волнение Нэнси, он нахмурился. — Что случилось?

— Она получила еще одну запись от преступника. Судя по всему, он сам оставил ее в ящике для почты, — пришел Фил на помощь Нэнси, видя, что та не может произнести и звука.

Дон непечатно выругался. Не обращая внимания на Коллинза, он нежно обнял ее.

— Как ты?

Она кивнула, почувствовав, что его сила переливается к ней, а ослеплявшие ее страх, ужас, паника словно магнитом притягиваются к нему.